Евгений Вербин
Лирика итальянского сапога
1. Апеннинские ритмы
Пришлось не спать нам сутки, горемычным:
Мотало нас в автобусе, пока
Он лихо колесил по голенищу
Итальянского сапога.
…Могучей лозой винограда,
Не утончая ствола,
Ветвится, виясь, автострада,
Вещает, куда довела.
Не смей проворонить,
Турист-пилигрим:
Феррара… Болонья…
Флоренция… Рим…
Минуя преграды
Меж гор и долин,
На юг автострады
Летит серпантин.
Над бездной ущелий
Мелькают подряд
Темницы тоннелей,
Светлынь эстакад…
Селенья в сини,
Сады маслин…
А пиний, пиний!
Дар Апеннин!..
Сменила вечерние сумерки мгла:
Ночная дорога огнями вела.
Горящие стрелы манили: «Вперед!»
Мигали, плясали, крича: «Поворот!»
То вправо, то влево бросались, веля,
Чтоб им подчинялось вращенье руля!
Вилась автострада,
Юрка, как гекон…
Огней мириады
С обеих сторон,
И справа, и слева,
Вверху и внизу,
Мерцали, дрожали,
Двоились в глазу…
К святыням Европы себя причащу:
В Тирренское море стопы опущу…
2. Альтернатива
У самого входа в Мессинский пролив,
И славу познавши, и силу,
Отвесной скалою, высокой, как миф,
Стоит опечаленно Сцилла.
Когда над волнами сгущается мгла,
Натруженным голосом, хриплым,
Страдая бессонницей, стонет скала,
Взывая: «Харибда! Харибда!»
«Чего тебе, Сцилла? Отстань! Не скули!
Счастливое кончилось время,
Когда наслаждаться мы властью могли,
Отлично справляясь в тандеме…»
Морской, кораблями исхоженный путь,
Держали они под дозором:
Никто невидимкой не мог проскользнуть
И в самую темную пору!
А Сцилла чудовищна! Стынула кровь!
Сознанье от ужаса меркло!
Пронзительный вой, оглушительный рев –
Послы неминуемой смерти!
В ударе, не помня себя самоё,
И мачты срывала и снасти,
Тянулись когтистые лапы ее,
Собачьи клыкастые пасти…
Не космы – клубок нападающих змей!
Залезь и замри, где попало!
Но тварь изымала бедняг из щелей
И, чавкая, громко, сжирала…
И воин, и вор, и купец, и гребец
Сходили с ума, цепенея:
Пощады не будет, приходит конец
Твоей на земле одиссее…
От Сциллы кому удалось увильнуть,
Бросаясь к медузам и рыбам –
Пучину разверзнув, не медля ничуть
Того поглощала Харибда!
И все же, и все же – причудлива жизнь:
Из пекла вернешься с победой!
Иным удавалось от смерти спастись,
И свету о муках поведать.
Но память слабеет за давностью дней,
Не знаем, где правда, где кривда,
И кто же из них из обеих страшней,
Сцилла или Харибда?
3. Собирающий камни
Жара до тридцати. Полуденное пекло.
Лагуна в серебре. Сицилии мираж…
А он, всегда один – рубаха, шорты, кепка –
Приходит каждый день на этот людный пляж.
Лежанья на песке его не манит проза,
Ни тентов, ни зонтов его не манит тень.
И выглядеть претит, как статуя из бронзы,
Видать, не по нутру незанятости лень.
Он мыслью поглощен какой-то сокровенной,
На взгляд со стороны его влечет одно:
Вдоль берега бродить, чтоб море – по колена,
Склоняться над водой и всматриваться в дно.
Там галька и песок, камней неровных гряды,
Текучих форм игра в бликующей волне…
И вот он наконец находит то что надо:
Похоже, камень тот пред ним лежит на дне.
Он камень, обхватив обеими руками,
Несет перед собой, под тяжестью склонясь,
Туда, где положил он предыдущий камень,
Найти и утвердить дабы меж ними связь.
Меж тем чужды у них размеры, массы, формы.
Какая к черту связь? О чем, простите, речь?
А речь как раз о том, что нужен труд упорный:
Заставит только он на камень камень лечь.
Но мастер – не простак! Он усложнил заданье –
Была бы простота ему, видать, скучна –
И он поставил цель, чтоб точка прилеганья
У двоицы камней всегда была одна!
Вот камень так и сяк поглаживает весь он,
Покрутит, развернет, поставит на попа.
Колдует, как шаман, чтоб точку равновесья,
Играющую с ним, найти, пускай сглупа.
Да, в творчестве любом одни и те же рифы.
И камни, как слова, чужды друг другу, но
Он примеряет их, как будто ищет рифму,
Чтоб целого эффект умножить заодно!..
Скульптуры из камней! Их чудо держит вроде б!
Не верь своим глазам! Дивись! Рукоплещи!
Нежданный вернисаж, экспромт на мелководье!
Вглядись, кому не лень, и образы ищи!
Вот женщина: стройна (глядится камень хрупким!)
И ветер ей в лицо, и волосы летят,
И грудь ее кругла, и колокольчик юбки,
Колени обхватив, откинулся назад!
Трюкачеств никаких! Все подлинно и чисто!
Диктует матерьял обилие манер.
Вот эти пять камней – работа реалиста,
А эти – целых шесть! – отчаянный модерн!..
Не трогает творца, а зритель есть? Иль нету?
Что думает, коль есть? «Чудила»? «Сумасброд»?
Чтоб ради похвалы он все затеял это?
Да в голову ему такое не придет!
Он слушает, к чему каприз ума стремится,
Ему не нужен суд: он сам себе судья.
Он в поисках себя, чтоб самоутвердиться,
И, если удивлять, то – самого себя…
4. Старый Стромболи
Он – хозяин. Строг и важен.
Смотрит гордо, свысока
На утесы и на пляжи
В блеске черного песка.
А куряка! Это ж – действо!
Виртуоз! Неотразим!
Он минут, наверно, десять
В черных легких держит дым!
Наконец, надует щеки,
И – гляди! гляди! гляди! –
Вон как облачко высоко
Из его летит груди!
И опять, не зная спеху –
Трубка черная во рту –
Он посматривает сверху
На людскую суету.
Смотрит Стромболи на пристань,
Где швартуются суда,
Шумных полные туристов…
Сколько их валит сюда!
Сколько их внизу толпится!
У прилавков – толчея.
Поглощают горы пиццы,
На ходу ее жуя.
Стрекотанье фотокамер…
Каждый в Стромболи влюблен!
Каждый рядом с ним на память
Должен быть запечатлен!
В исполнении кокеток
Балаган банальных поз:
Ручку так и ручку этак,
Выше нос и ниже нос…
Без ума Амура жертвы:
В преизбытке юных сил
Пары лезут чуть не в жерло,
Чтоб старик благословил!
Умудренный долгой жизнью,
Отвергая новизну,
Он взирает с укоризной
На никчемную возню:
«Вы не видите, беспечны,
Дальше завтрашнего дня!
Ждете, сонным буду вечно?
Вы не знаете меня!
Мой характер непокорный,
Подчиняться не люблю!
Захочу – и лавой черной
Остров целый затоплю!
Захочу – и в море кану,
Чтоб не застить окаем!»
…На таком же вот вулкане
Разве все мы не живем?!
5. Приватные мысли
Шаг вперед – «приват», шаг назад «приват»,
Влево шаг – «приват», вправо шаг – «приват».
Вращая шарами, в воинственной позе,
Холуй охраняет покой мафиози…
Какие красоты! Какая природа!
Рукою подать, но – не сыщешь прохода:
Надежде дорогу найти вопреки
Чуть раньше, чуть позже – одни тупики!
Шаг вперед – «приват», шаг назад – «приват»,
Влево шаг – «приват», вправо шаг – «приват»!
Оплот капитала! И с ним не балуй!
Как джин из бутылки – навстречу холуй.
На побегушках мужик-то, как мальчик…
Да, жаль холуя, но хозяина жальче:
Мешки под глазами, богатства считает,
Но как ни считает, всегда не хватает!
Давно разделил бы, алчбой обуянный,
Заборами – сушу, а воды – буями:
И земля – «приват», и моря – «приват»,
Полюса – «приват», небеса – «приват»!..
А бизнес под носом у вас, богатеи!
Везувий грозит повтореньем Помпеи,
Вам родину вашу хоть капельку жалко?
Купите себе итальянские свалки!
Чтоб бизнес ваш был и велик и разумен,
Купите Везувий, и свалки – в Везувий!
А спалит когда он все ваши отходы,
Ему извергаться не будет охоты!
6. Сонетто
о красотах лингва итальяно
Какой язык! Балдею! Пер фаворе…
Бон джорно… моцарелла… капуччино…
Синьор к синьоре, воспылав аморе,
Канцоне распевает до маттино!
Что ни парола, сладко бьется кворе!
Сверкает маре, соле жарит спины…
Как хороши, как свежи эти фьоре,
За кррепкими заборрами джардино!
Язык Петрарки, Ариосто, Данте!
Писать на нем сонетты! Стать великим!
«Брависсимо» кричать и восторгаться!
В «Ла Скала» петь! Сводит с ума бельканто!
На итальяно даже брань – музика:
Борделло… мерда… фика… пирла… каццо…