ЮБИЛЕЙ
Да, дорогие читатели, юбилей.
Нашему журналу 20 лет.
Весной 1998 года, вскоре после регистрации Устава Союза русских писателей в Германии, стал выходить журнал «Литературный европеец», его печатный орган (выражаясь казенным языком).
В первом номере были напечатаны произведения Виталия Скуратовского, Игоря Гергенрёдера, Александра Смогула, Владимира Брюханова, Натальи Стремитиной (Вена) и других.
Во втором номере появились Николай Дубовицкий, Револьт Банчуков, Феликс Кончевский (Бостон). С третьего номера - Сергей Модин и Бэла Иордан, с четвертого - Юрий Диденко. В тот же первый год пришли в журнал Борис Майнаев, Владимир Вайнштейн, Андрей Кучаев, Нина Беттгер, Владимир Сизько (Копенгаген), Мирон Рейдель (США), Леонид Ицелев (Вена) – я вспоминаю тех, кто долго сотрудничал и до сих пор на страницах журнала.
К сожалению, многие авторы уш-ли: из жизни, из журнала, из литературы.
За эти годы через журнал прошло более 400 авторов. Только единицы из тех, кто начинал публиковаться двадцать лет назад, остались в наших рядах. Многие не выдержали нагрузки. Некоторые предали журнал.
Что было главным для писателей двадцать лет назад и осталось сегодня - сохранить приобретенное мастерство, остаться в профессии. А как этого достичь в эмиграции, по-существу в пустоте? Только через литературный журнал, который поможет сохранить писателю творческое лицо. Только через журнал, где столкнутся различные эстетические платформы. Только через журнал, который сможет объединить всю разнородную массу литераторов, ока-завшихся на чужбине.
И кроме тех двух десятков профессиональных писателей, к нам при-шли литераторы, которые не были членами творческих союзов, но несли в себе искру Божию, они и составили авторский «костяк».
2
А теперь несколь ложек дегтя в бочку юбилейного меда – такова редакторская доля.
Я – о грамотности присылаемых в редакцию произведений. Она страдает у многих. Считаю, что это связано с жизнью в иной языковой среде. Но почему-то так получилось, что больше всего – у женщин.
Одна писательца пишет бессселер вместо бестселлер, другая – фоткает (вероятно, фотографирует). А ушедшая от нас писательница Р. считала, что писать надо так, как говорят на улице. А писать литературные произведения следует только с целью получения денег.
Коллеги мягко увещивали ее: кто же против, но оглядись - бывшие члены Союза писателей СССР (а значит, профессиональные писатели) не могут в эмиграции на это рассчитывать; посмотри на немцев – у них немногие писатели живут на гонорары, большинство из них где-то трудится – в банке, в библиотеке, на конвейере, в конторе. Когда же ее стали дружно критиковать, обиделась и ушла. В интернет. Где прозябает в надежде, что ее кто-то купит.
Третья посчитала, что она «переросла уровень журнала» (учитывайте, что начала печататься она именно в нем).
Четвертая (некто И.) решила, что ее мало публикуют (за пять лет – 25 рассказов, статей и книжка!) и ушла, чтобы обругать редактора в интернете.
Я не говорю, что баба с возу - телеге легче. Телеге легче, а журналу без талантливого автора – грустно. Я переживаю уход каждого из них.
Хочется напомнить, что мы давно не виделись. Собирались вместе два раза в Дюссельдорфе - в 2006 и в 2008 годах.
Предлагаю всем нашим авторам (кто сможет, и кто пожелает) встретиться, по старой традиции, в мае в Ганновере, обсудить литературную ситуацию, поговорить, посидеть за рюмкой вина, одним словом – отметить юбилей журнала.
3
В заключение хочу повторить слова В.И. Порудоминского, сказанные им пять лет назад на пятнадцатилетнем юбилее журнала, повторить, потому что лучше трудно придумать:
«Герцен писал о дорогом деле - стать центром объединения людей в обществе порабощенном и скованном. Уже полтора десятилетия «Литературный европеец» объединяет вокруг себя людей пишущих и читающих, тех, кто не в силах смириться с рабством вокруг и собственной внутренней порабощенностью. «Литературный европеец» не требует от авторов держаться определенной «партийной программы» и не рассчитан на читателей определенной «партийности». Но это журнал с «лица необщим выраженьем», куда не всякий автор и не всякое предложит, и который не всякий читатель откроет с желанием «поживиться хоть чем-нибудь». Известно: нельзя снаружи освободить человека больше, чем он свободен изнутри. Над тем, чтобы помочь объединившимся вокруг журнала людям обрести эту внутреннюю свободу, и трудится «Литературный европеец».