Александр Урусов
РАССКАЗЫ ИЗ ЦИКЛА «ЭСКИЗЫ»
НА ДНЕ
Я на дне, я печальный обломок,
Надо мной зеленеет вода.
Из тяжелых стеклянных потемок
Нет путей никому, никуда...
И.Анненский, Кипарисовый ларец
Теперь мне кажется, что всё не совсем уж так плохо и есть просвет в той безнадежной тоске, которую описал поэт. Постараюсь ему почтительно возразить.
Я тоже думал, что никогда не забуду темно-бутылочную зелень, которая сомкнулась над моей головой, и тот быстро гаснущий солнечный свет, и то ощущение необратимости моего первого погружения. Тоска и отчаяние, которое охватывают человека суши, опускающегося в мутную мглу, тонущего в ней, нельзя передать не на одном из «обычных» человеческих языков. Но попробую прибегнуть к метафоре. Из всех возможных сравнений мне почему-то кажется, что нечто похожее должен испытывать буддийский лама, уже познавший тайну извлечения душ из умерших тел с помощью вопля «хик!». Гораздо сложнее и ответственней следующий крайне сложный и ответственный этап – произнесение заветной мантры с ключевым восклицанием «пхет», которым отправляют душу на тот свет правильным и праведным путем. Страх и отчаяние охватывают ламу, если он понимает, что ошибся в произношении и сейчас, в это же мгновение умрет он сам, а человек, над которым он творил свой тантрический обряд, останется на этом свете влачить свое унылое земное бытие.
Простите меня за это длинное отступление от темы довольно прозаической, но тоже с некоторым метафизическим оттенком: возможно ли, достигнув дна, продолжить, как бы это лучше выразиться – существовать. То есть научиться жить под водой. Как этому научиться, расскажу в другой раз если позволят обстоятельства, о которых ниже. Сразу оговорюсь, я не сразу стал тем «ихтиандром», каким являюсь теперь. Наукой и, в частности, донными учеными доказано, что жизнь на дне возможна. Более того, она имеет множество преимуществ. Об этих преимуществах ученые обещали рассказать подробнее в своих будущих публикациях. Есть уже и философские обоснования такого существования, например, донного мыслителя Дугина. Я ознакомился с его выводами, и поэтому жители надводного мира часто спрашивают меня о том, что это вообще такое, что там на дне происходит, кто такие обитатели этого скрытого от нас донного мира? Интересуются не о рыбах, разумеется, или о каких-то моллюсках. Часто спрашивают, действительно ли это настоящее дно, то есть конечная точка погружения? Не кроется ли под этим дном нечто еще более глубокое, некая бездонная Марианская впадина?
Чтобы получить ответ на эти волнующие вас вопросы, следовало бы путем интенсивных тренировок научиться приемам длительного пребывания под водой. Приемы эти не такие уж сложные и даже более доступные, чем те оккультные буддийские практики, упомянутые мной ранее. Я вот, например, стал полноценным «ихтиандром», хотя время от времени, пока позволяют, возвращаюсь на поверхность и живу как бы на два мира. Это возможно, а необратимые физиологические последствия такой двойной жизни, которые Александр Романович Беляев описал в своем одноименном романе, он придумал лишь для того, чтобы драматически усилить сюжетную линию. Подозреваю, что писатель и сам толком не понимал, о чем пишет, а выдумывал как ему в тот момент подсказывала его соцреалистическая фантазия и ограниченные научные познания того времени.