пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ пїЅпїЅ пїЅпїЅпїЅпїЅ пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ     пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ!

Берта Фраш

Владимир Батшев. «Из разных лет». Не изданные  стихи. Литературный европеец, Франкфурт-на-Майне. 2022, стр.116.

 

Владимир Батшев постоянно трудится, если судить по творческим результатам. А это не только романы и стихи редактора журналов «Литературный европеец» (с 1998 года) и «Мосты» (с 2004). Но также издательская деятельность. Об этом он сообщает в самом конце на обратной обложке. Высказывание «...пусть я без имя-отчества, нигде не знаменит. ...»  (стр. 93) нужно оставить без внимания. Это же подтвердят авторы его журналов с разных континентов.

В 2005 году в «Библиотеке Литературного европейца» вышли «45 лирических стихотворений разных лет» Владимира Батшева.

В серии «Русская зарубежная поэзия» издан его новый сборник стихотворений.  Русская зарубежная поэзия, Русская зарубежная проза — эти рубрики издательства являются постоянными участниками на книжной ярмарке во Франкфурте-на-Майне, где уже много лет с огромным энтузиазмом их сопровождает Владимир Батшев.

 

«...Поэзия всех диаспор сильней метропольных вьюг!» - заявляет Батшев в начале, в первом стихотворении сборника.

Русская зарубежная  - такое восприятие творчества  - результат всей его жизни, это в его крови. Он не бывший диссидент, Владимир Батшев им и остался. Бурное прошлое не осталось эпизодом в тумане. Оно с ним, оно в этих стихах «Из разных лет», посвящённых жене Гале. «Мы с тобою стояли у моря...». «История — сука, а не соловей,

ломает эпохе суставы…» (стр. 52). Стихи - диалог с ней и с читателем.

На обложке 2005 года и 2022 года его лицо почти без изменения, морщин не прибавилось (если они или седина вообще существенны для мужчины!). Но теперь другое выражение глаз. В моей интерпретации (а значит субъективно) — смесь  иронии со скептицизмом. И это отражается в поэзии, этим внутренним состоянием проникнуто содержание стихотворений Владимира Батшева.

 

По краю квадрата стекает

попавшая капля впросак -

граненные в моде стаканы -

ограненные не так,

как помнили в Замоскворечье.

Стон стопок граненных

                                    и стук         

подреберный, вечный, зловещий,

как вещи, как хрип от простуд -

извечный.

                  Что ныне за гранью

былого?

 

Приспособиться к системе, её обстоятельствам не стало «счастьем» поэта, который в семнадцать хотел драться (стр.11), а затем понял - «не за что драться». В стихотворении «Фотография 1965 года» - лаконичное, проникновенное жизнеописание не оставляет равнодушным читателя:

 

Нам не надо подводить итоги.

Там друзья мои живы. Я — тоже.

Неизвестен горький привкус измены.

Мне ещё не переломали ноги,

и с живого не содрали кожу,

и не вычеркнули имя из метрик.            (стр. 38)

 

Много волнующих строк, передающих обиду, «продажные будни», ложь и невозможность забыть «обыск, арест и донос». Но есть лирические строки, в которых «страсть диким зверем рычала» (стр. 69).

Искренность своего разочарования «друзья-то становятся суками!» поэт не скрывает. Но с ним радость творческой работы, которая не предаст, радость выражения себя в стихах: «Они - слезиночка тебя, они — шальная жизнь...».

Ассоциации с эпохой в созерцании природы, увлекают страсти стихии:

 

...разбиться разом в зеркалах

прудов, ручьев и озера,

которых дождь не закрывал

вчера во время позднее,

 

где ветер проползал в окно,

где рвало небо зарево,

где птицы мокрою волной,

день начинали заново.   (стр. 36).

 

 

Владимир Батшев беспощаден к прошлому, где он родился, где прошла его молодость.

Страна, которую оставил поэт, шантажирует и держит мир в страхе. То, за что он боролся, даже не мираж. Россия — не была и не является демократической страной. И теперь не имеет значения населяют ли Москву лимитчики, о которых нередко сокрушается поэт. «Возвращаться совсем не хочется в город воров и лимитчиков» (стр. 109). «Годы проходят. Сменяется власть. Только сажают по-прежнему — всласть». (стр. 26). Теперь даже диктатор постоянный.

 

Сбегали капли, как по лезвию -

по глади листьев дождь хлестал.

Я поутру опять порезался

о кромку чистого листа.

 

Я вздрогнул — гневный крик отчаянья

возник, разросся и упал.

И палец, словно знак молчания,

поднес к испуганным губам.

 

Лист ждал меня — не на свидание.

Он звал на жизнь, а не в кабак.

Он из меня опять выдавливал,

как Чехов говорил — раба,

 

раба случайности и прихоти,

канатоходца без шеста,

чтоб не выплескивался криками,

а тихие слова шептал.

 

Давно прошла пора рыдания,

но раз поднялся ты с колен,

то плюй на каждое предательство

друзей случайных и коллег.

 

О чем? Про что? Зачем мне ребусы —

я не украл и не убил!

А лист кричал, молил и требовал

моей работы и любви.

 

Когда он монолог заканчивал,

в висках забился ритм стиха.

Из пальца больше кровь не капала,

и дождь в кустах устал стихать.

 

 

«Из разных лет» - поэтическое описание прошлого и настоящего, предполагающее  продолжение.