пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ пїЅпїЅ пїЅпїЅпїЅпїЅ пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ     пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ!

Виталий АМУРСКИЙ

Из цикла «Под знаком Z»

 

 

                                                             На исходе лета  

 

                                           Пока спешат рашисты в Крым купаться

                                           И поглазеть на горы дружно прут,

                                           Идёт эвакуация Купянска

                                           Под гул снарядов рвущихся вокруг.

 

                                           Горит зерно в хранилищах Одессы

                                           И по Херсону оккупанты бьют,

                                           Хотя отряды их головорезов,

                                           Спасая шкуры, отошли на юг.

                                          

                                           В полуживых кварталах Запорожья

                                           Поганые кадыровцы снуют –

                                           Увидев, тихо спрашиваешь: Боже,

                                           Как оказались эти твари тут?..

 

                                           Но в час, когда и там, и тут двурогий

                                           Отбрасывает месяц светлый луч,

                                           Я полон и надежды, и тревоги

                                           За землю, что он видит из-за туч.

 

                                                             Шаман[1]

 

                                               Какие чужие лица,

                                               О, родина – мёртвая мама!                                                   

                                               Нациствующая провинция,

                                               Приветствующая Shaman-а  .  

 

                                               Да и в столице всё чаще,

                                               Близ храмов стоящих веками,

                                               Слова по-русски звучащие  

                                               Напоминают зиг хайли.  

 

 

 

                   Тени

 

Чтили Розенбаума и Пахмутову,

Увлекались книгами Проханова... 

Сколько безымянных их под Бахмутом

С пулями в башках бесследно кануло.

 

Сколько под Авдеевкой и далее,

Брошенных в минуты отступления,

Искренне гордившихся медалями

Не за ратный труд  – за преступления...

 

 

 

                                                   Думая о диктаторе

 

               Он был расчётлив, избегал азарта,

               Боялся карт ложащихся не в масть,

               А всё же приказал: «Ударим завтра»,

               И ухмыльнулся многозначно, мразь.               

 

               Однако, подтолкнув Россию к пеклу,

               Ошибся, не учтя, что в этот раз

               Не повторится Крым, и станет пеплом 

               В Гостомель им отправленный спецназ.

 

               Неся же киевлянам смерть и горе,

               Не ожидал, – уверен в этом я, –

               Что в груды лома обернётся вскоре 

               Его машин хвалёная броня.

 

               Что Харьковщина встретит оккупантов

               Не хлебом-солью, а стальной стеной,

               И памятью о тех из них, кто пал там

               Останется лишь чёрный перегной.

              

               Под Бахмутом и около Херсона

               Просторы, где растили люди рожь,

               Он превратил в кладбищенскую зону,               

               Но жизнь своё навёрстывает, всё ж!

 

               При Собчаке отчаянный барыга,

               При Ельцине коварный главный шпик,

               Уверенный в возможностях блицкрига,

               Он, полагаю, понял: дело – пшик.

 

               Не знаю, чем себя сейчас он тешит,

               Не душит ли по прошлому тоска,

               Читающего срочные депеши,

               Как близ Донецка бьют его войска.

 

               Увы, немало тех, кто любит беса

               И это очевидно – не молва, 

               Но в Гааге Николаев и Одесса

               Ему ещё припомнятся сполна. 

 

 

 

                                                    По поводу «пушкинопада»

 

                                               Нет, господа, не Пушкиных сейчас

                                               Снимает Украина с пьедесталов,  

                                               А той имперской образности часть

                                               Певцом которой в оно время стал он.

 

                                               Скорбите же вы именно о том, –

                                               Заметил бы, конечно, я в беседе, –

                                               То есть, о временах, когда кнутом

                                               Могли цари хлестать своих соседей.

 

                                               И мне печально, помня его ум

                                               В истории с Мицкевичем, к примеру,

                                               Но не за то, что увезён чугун

                                               Уже ненужный площадям и скверам.   

 

 

                                               На смерть Евгения Голубовского

 

                                              Не от рашистской бомбы или пули 

                                              В Одессе нынче умер старый друг,

                                              И сердце моё птицей ввысь метнулось,

                                              Как бы при взрыве прогремевшем вдруг.

                                                                                                                          

                                              Рука моя, зачем сейчас дрожишь ты,

                                              Угомонись, душа, и не дури...     

                                              О, да – его убили не рашисты,

                                              Но жизнь укоротили ведь они.

 

                                                                                     10.08.2023

 

 

 

 

 

 

                                                                    В Чувашию

 

                                                       Г.Айги                               

 

Живи сегодня, то есть будь ты старше,

Что написал бы о своих полях,

Где каждый дождь звучит подобно маршу

Шопена (о, как чуток был поляк!).

 

О тех полях, чья чернота чернее

Грачиных крыльев, кафкианских снов,

Японской туши – я, увы, не смею

Вообразить, но ты б, конечно, смог. 

 

                                                                                    21.08.2023

 

 

                                                       Предсказания оккупантам

 

  1.  

                                             

                                               Сколько б заграждений вы не строили,

                                               Сколько б не хватали с неба звёзд, – 

                                               Разве что в учебниках истории

                                               Вспомнят, – был когда-то Крымский мост... 

 

                                               Вспомнят, как «Кинжалами» вы бряцали,

                                               Впрочем, понимали же притом:

                                               Вышвырнут из Крыма и Донбасса вас,

                                               Из Луганска вылетите вон.

 

                                                                         2.

                                              

                                               Узлы проблем... Но всё ж развязка им                               

                                               Наступит и, уверен, как недуги,

                                               Забудутся навек Иван Ильин

                                               И бесноватый Александр Дугин.

 

                                               Забудется речей рашистских бред –

                                               Воинственный, претенциозно вещий.

                                               Потребуется, впрочем, сотня лет,

                                               Чтоб излечить Россию. Вряд ли меньше.

 

 

[1] Shaman – псевдоним автора и певца Ярослава Дронова, уроженца города Новомосковское Тульской области (род. 22.11.91). Заимствовал и культивирует (манерами, причёской, одеждой) образ молодого арийца 30-х годов прошлого века, но, вместе с тем, – и это логично – позиционирует себя как российский патриот, путинец, сторонник войны против Украины. Одним из знаковых его произведений, вероятно, следует считать песню «Я – русский». Существует и другой «Шаман». Отряд спецназа ВСУ. Отряд героев. Тварей, о которых с упоением поёт Shaman-Дронов его бойцы уничтожают. Это к тому, чтобы всё было ясно.