Александр Урусов
Истории из серии
DOPPELGÄNGER
В документах, которые во множестве утекают из путинской РФ в период надвигающегося краха режима, особый интерес представляют свидетельства из среды новой социальной популяции двойников президента. Многие исследователи на Западе даже говорят уже о рождении новой, так называемой Doppelgänger цивилизации. Рождается или уже родилась, это покажет время, нам же кажется полезным предать гласности свидетельства изнутри этой среды, этой, если хотите, цивилизации. Которая, скорее всего, умрет вместе с режимом, настолько она уникальна в современном мире, полном всякими технологическими прибамбасами, искусственными интеллектами, которые все тайное легко делают явным. Тем интереснее наблюдать за последними днями этой «цивилизации» в условиях умирающей единоличной автаркии, которая попыталась для своего спасения создать сакральный образ лидера, образ некого заоблачного мифического героя. Очевидно, что исполнение подобной роли одним лишь персонажем практически невозможно, каким бы талантливым он не был. А в российском спектакле на эту роль в спешке и не очень обдуманно был выбран человек, который ни в коем случае не обладал необходимыми для подобного сценария качествами, и к тому же оказавшийся типом, подверженным всевозможным фобиям и страхам. Тотальным, всепоглощающим страхом, который должен быть неведом «первому лицу» в подобном сценарии. Для чего и появилось множество двойников диктатора, некоторые из которых, как говорят близкие к кремлевской кухне осведомители, как интеллектом, так и другими человеческими качествами иногда намного превосходят того, кого должны имитировать и прикрывать.
Вот две истории из этой серии, которую мы надеемся продолжить по мере поступления к нам новых свидетельств.
- НОВИЧОК
Хочу оставить на вашей почте свою жалобу. Для начала представлюсь, хотя, пожалуй, не буду, потому что назвать себя настоящим именем не могу, так как с недавних пор оказался сотрудником невидимого фронта. Может, из моего дальнейшего рассказа вы между строк поймете, кто я и чем занимаюсь. Рассказываю по своей личной инициативе, никого не хочу в это мое заявление впутывать. Я состою в группе людей, в отряде таких же, как я сотрудников: дублеров, если уж называть вещи своими именами. Так вот, случилось в нашем отряде из ряда вон выходящее событие. Но может это только я почувствовал, что оно из ряда вон. Короче, беспокойство охватило всех нас, сотрудников этого отряда дублеров-двойников. Да, мы являемся дублерами (мне слово «двойник» не нравится) одного очень важного лица, которому мы в качестве заместителей-дублеров нужны для защиты. Поскольку ему грозят покушения и другие опасности. Кто это лицо я вам сказать не могу, но, может, вы и сами догадаетесь. Сейчас я вам все опишу изнутри, поскольку то, что происходит, мне кажется заслуживающим общественного внимания. Стало известно, что нашу группу ждет прибавление. Появился новичок, он пока проходит обучение, то есть его учат тому, чему остальные мы, бойцы этого важнейшего невидимого фронта, уже научились, приобрели необходимые навыки в нашей трудной, но полезной для руководства страны работе. А неспокойны мы не потому, что опасаемся конкуренции, боимся потерять место и довольно приличное жалование, а потому, что болеем за порученное дело и стремимся к тому, чтобы наша деятельность была на самом высшем уровне имитации. А уж если говорить о нашем денежном вознаграждении, то оно связано с серьезными рисками – известно ведь, сколько в стране всяких безбашенных негодяев, неуравновешенных террористов и экстремистов, да и внешние враги не дремлют, мы знаем, что они спят и видят, как бы им избавиться от нашего президента (пришлось проговориться, но уверен, что вы и так догадались, кому мы являемся дублерами).
«Этот новой коллега, – сказал самый заслуженный наш дублер, работающий еще со времен президента-демократа и либерала, – кажется мне типом без понятия, в конкретику не врубается, да и по росту не очень подходит».
«Действительно, – подтвердил другой, которому злые вражеские языки дали кличку «монгол», – и не только ростом, он и на вид туповатым выглядит, и глаза какие-то выпуклые, слишком блеклые. Хотя если подумать, глаза и у самого ВВ не очень чтобы блещут». Мы президента всегда только ВВ называем для конспирации, а наш «монгол» часто даже критику некоторую себе позволяет, хотя и по-доброму.
«А я вам скажу, что у этого новенького хромата не на ту ногу!», – задумчиво промолвил третий, самый загадочный из нас, поскольку он умеет удивительным образом лицо менять, в зависимости от настроения, которое следует внушить публике. Этот дублер у нас считается самым ценным, наш куратор даже ласково называет его “призрачным лицом”.
Тут вступает в разговор дублер-интеллектуал, есть у нас и такой, он же лучший друг детишек несовершеннолетних:
«Его ведь на роль диспутанта вроде прочат, который должен на всякие каверзные вопросы журналистов отвечать, или на жалобы из народа, и хоть народ готовят предварительно, но бывает, что прорывается что-то несогласованное. Тут надо высоко держать планку все знающего и все понимающего лидера нации. А этот новенький точно не потянет, я по лицу вижу».
Я хоть и привык к этой кампании, в которой каких только чудес не наслышишься, а бывает, что и несуразицу ребята несут – но понимаю, что от усталости. Наша миссия и опасна, и трудна, и требует огромного напряжения нервных сил, тонких душевных качеств: и доброты, и жесткости в понимании всемирно-исторической миссии, а это сопряжено для нас с огромной усталостью. Но все-таки, пацаны! Тут ведь на усталость не спихнешь, тут просто посмотреть на этого новенького и сразу видно, что у него же вместо человечьей головы, голова крокодила! КРОКОДИЛА! Самого натурального крокодила, каких показывают в телепередачах о разных зоологических гадостях, которыми полны экзотические страны, особенно в так называемом свободном мире. А все вокруг, и не только другие коллеги, но и наши кураторы из спецслужб или делают вид, или действительно не видят этого ужасного крокодила. Просто катастрофа! С ума они что ли все посходили с этой войной, хотя и ежу понятно, что на фронте у нас все идет по заранее намеченному плану, и окончательная победа обязательно будет за нами, хотя мы и вынуждены сражаться со всем НАТО, но победим, потому что ВВ всегда и во всем прав. Он всегда прав, даже когда говорит нашими головами. Но голова крокодила – это, по-моему, уже перебор!
Что делать не знаю. Писать жалобу самому ВВ? Объяснить ему, что какой-то скрытый внутренний враг пытается его опорочить, выставить в глупом свете? Но может это тонко продуманный специальный план, и не моему уму решать, что стоит за этой крокодиловой головой?
От публикатора: нам представляется важным опубликовать запись жалобы одного из двойников президента РФ, которую он оставил на портале московской службы «Активный Гражданин» (этот инструмент контроля за настроением населения гарантирует, якобы, анонимность). Хочется сразу отметить, что в предлагаемом тексте наблюдается слишком явное смещение взгляда субъекта на некоторые происходящее в его профессиональной среде девиации. Ощущается сгущение красок. Известно, что главной особенностью психологической обработки населения в тоталитарных режимах является необходимость заблокировать способность к рациональному анализу, а в итоге – к способности критического осмысления происходящего. Но все-таки предположить, что субъект, к тому же находящийся на столь ответственном посту и даже временами исполняющий обязанности главы государства, настолько утратил способность видеть реальный мир, что воображает у своего коллеги вместо человеческой головы голову крокодила, такое случается не часто даже в разлагающихся автократиях. Не углубляясь в недра подсознания подобных специфических личностей, мы можем предположить лишь, что у жалующегося субъекта явно случился сбой в процессе его нейролингвистического программирования, которому подвергаются все, входящие в отряд двойников «первого лица». Из достоверных источников известно, что при подготовке на столь ответственную роль кураторы использует текст повести Достоевского «Двойник», но очевидно в процессе тренинга этот обучаемый самовольно прочитал рассказ того же автора «Крокодил. Необыкновенное событие или Пассаж в Пассаже», и в результате произошла аберрация его зрительного восприятия. Видеть крокодила – хтоническое чудовище, – одна из форм самоотождествления этого субъекта, который выполняя свою работу, часто вынужден ассоциировать себя с подобными чудовищами.
Впрочем, мы не исключаем, что кому-то из двойников действительно могли пересадить голову крокодила, поскольку именно она более всего могла бы соответствовать неким тайным замыслам кремлевского режима, и режим именно эту голову счел необходимым использовать для достижения своих крокодильих целей.
- МОЯ ТАЙНАЯ ЖИЗНЬ
Вы мне не поверите, но они отобрали у меня компьютер с интернетом, чтобы я не узнал, что происходит в моей стране и в мире. Мне подсовывают какие-то нелепые листики – распечатки с якобы правдивой аналитикой, а на самом деле, подозреваю, там полная туфта! В редкие моменты, когда мне разрешают что-то сказать по телевизору, мне пишут текст, который я должен прочитать, и запрещают самому что-либо добавить. А если я позволяю себе что-то сказать от себя, они ругаются, говорят, что несу отсебятину, и наказывают меня, иногда очень даже больно. Разве что железную маску на меня не надели, но все равно чувствую себя узником Бастилии. Они наблюдают за мной днем и ночью. Если из моей темницы отвозят куда-то на редкие разрешенные мне мероприятия, то меня, настоящего, везут тайно в старой Ладе-Калине с закопченными окнами (говорят, для секретности), хотя, когда везут какого-нибудь проходимца-двойника, то его катят целым кортежем из двадцати лимузинов, с сотней охранников и даже с реанимацией…
Они заточили меня в бункер. Это место, где меня держат практически на положении заключенного строгого режима. На самом деле это не совсем СИЗО, а довольно обширное помещение, видимо бывшее бомбоубежище, переделанное в точности под мой кремлевский кабинет и некоторые комнаты из моей резиденции в Ново-Огарево. Есть даже бассейн, спортзал и дискотека. Есть телекамеры, которые меня показывают, когда им нужно, как будто я работаю в своем кабинете в Кремле. Там же иногда заставляют зачем-то встречаться с каким-нибудь министром или губернатором. Их перед встречей маринуют где-то в неизвестном месте довольно долго, чтобы потеряли счет времени и ориентацию в пространстве. Если встреча проходит по их мнению гладко, то ее показывают по телевизору. И тогда я тоже могу на себя реального там посмотреть. Потому что чаще по телевизору показывают вместо меня этих проходимцев-двойников, клоунов чистой воды. Знайте, что под моим именем снаружи промышляют какие-то мало похожие на меня проходимцы, созданные для моей, якобы, безопасности. Им наспех сделали пластические операции, чтобы приблизительно походили на меня, но никто из них на меня не похож даже чуточку, верьте мне. Я возмущаюсь: не похожи! – а они заявляют ехидно, что и так сойдет, публика всё схавает, если им по телевизору объявить, что это президент. Вот, пожалуйста, это их вульгарный жаргон, похабный, блатной, которым они нашпиговали язык и моих двойников: все эти «жевать сопли», «отрежем, чтоб не выросло», «мочить в сортире». Такой феней говорят у них мои двойники, жуткие люди! Один совершенно опростоволосился пред моей тайной любовью, фрау Меркель, с которой должен был поговорить в неофициальной обстановке на какой-то международной встрече. Так он не смог двух слов связать по-немецки. Именно после этого, вернувшись в Германию, фрау заявила, что я, мол, живу в каком-то своем неадекватном мире. Видимо, поняла, что я был поддельным. Я очень тогда расстроился.
А другой мой двойник-проходимец вообще оказался откровенным педофилом. Он не пропускал случая, чтобы во время специально подготовленных «встреч с народом» не пристать к какому-нибудь мальчику и при всем народе поцеловать его в животик, что регламентом совершенно не было предусмотрено! Вы думаете, этого поганца погнали в шею? Нет, он до сих пор меня подставляет таким образом. Совсем недавно был другой случай, он куда-то поехал «пообщаться с народом» и первым делом бросился в специально подобранную толпу целовать детишек…
Они не дают мне пользоваться компьютером с интернетом, заявляют, что там слишком много вредной для меня русофобской пропаганды, а также разгул гей-культуры, а мужественную русскую культуру и историю там вообще запретили. Даже смартфон мне оставили какой-то доморощенный, а там только одна игра: косыночный пасьянс. Хотят держать меня в неведении, всю информацию получать только из телевизора так же, как кормят этой пропагандистской жвачкой весь российский народ.
Но есть один сочувствующий мне охранник (ой! боюсь говорить о нем: если они узнают, наверняка убьют беднягу), так он иногда незаметно подсовывает мне листочки с информацией о том, что происходит за стенами моей тюрьмы на самом деле. Такой своего рода подпольный самиздат. И оттуда я узнал, что снаружи, оказывается, говорят, что я сам выбрал сидеть, запершись в бункере из-за того, что всего боюсь: и ковида, и своих генералов, и Пригожина, и олигархов, и угроз натовских спецслужб. Какое трагическое непонимание! Они меня заточили, и они же разбрасывают про меня по миру грязь и фейки. Вот там же, в самиздате, прочитал мнение уважаемого Адама Михника, что существуют две России – одна, мол, Путина и его войны, а другая Толстого и Чехова. Полноте, Адам, ты ошибаешься! Моя личная Россия, это Россия демократии, свободы и благополучия моего народа. Именно я (настоящий!) просился в ЕС и в НАТО, хотел слова Толстого против войны сделать нашей всероссийской скрепой. Есть страна проходимцев-двойников и их кукловодов, а есть Россия моя и Толстого, но между ними даже границы общей нет, а плещет целый океан злобы, зависти, воровства и раболепия. Они вообще в разных пространственно-временных координатах находятся, дорогой Михник!..
Выпускают меня на публику очень редко, лишь в особых случаях, когда выставлять вместо меня двойников может им повредить. Они опасаются, что натовские и китайские спецслужбы каким-то научным образом могут отличить подлинного меня от всех этих проходимцев, которых они наделали. Когда нужно было встретиться, скажем, с Макроном или с Си, меня самого вынуждены были к ним выпускать, но с Макроном все-таки держали на расстоянии десятиметрового стола. И бог знает, как мои слова ему переводили. Хотя я ничего правдивого и сказать не мог, так как в мой стул они вставили мне под зад электрошокер, на случай неповиновения…
Меня втягивают в какие-то темные финансовые махинации, мне переводят неизвестно почему сотни миллионов долларов, а сами между тем всю страну разворовывали под предлогом, что это они мне на подарки воруют. А я как был бессребреником с детства, так им и остался. Кстати, о моем детстве. Думаю, полезно будет, если эти мои записки достигнут воли и будут обнародованы, чтобы люди узнали всю правду обо мне. Поэтому хотел бы рассказать немного о себе настоящем. О моей трудной и трагической судьбе. Перефразируя моего любимого Гете из “Страданий юного Вертера”, могу сказать, что «с усердием и заботливостью собрал я все, что удалось мне вспомнить о моей истории и предлагаю ныне на суд всего мира, надеясь, что мир примет сию мою повесть с благосклонностью. Ум и сердце мое не могут не вызывать любви и восхищения, а моя судьба – слез сострадания».
Начну с того, что раннего своего детства я не помню, но уверен, что рассказы о нем моих, якобы, биографов (шарлатанов) полны откровенной лжи. То ли был у меня отец, то ли его не было. Была вроде мать, но может и ее не было вовсе. Единственное, что могу сказать я сам, что даже в детстве меня никто не понимал. Втайне от родителей и от дворовых друзей (да какие они друзья – шпана из подворотни!) я читал книги, которые брал в районной библиотеке, записавшись туда под прикрытием, под чужим именем, чтобы никто не узнал, что я не такой, как все. Что я читаю книги! А я читал, и читал не “Трех мушкетеров” и не басни Михалкова, а просил совсем другие книги, удивляя старушку-библиотекаршу. Гете, которого боготворил, Ульриха Брекера, особенно его “Историю жизни бедного человека из Токкенбурга” (про мою жизнь, как угадал!), Генриха Цшокке “Абеллино, великий разбойник” (про то, кем бы я никогда не смог стать), Гельдерлина, Новалиса, Людвига Тика – забытых у нас классиков немецкой культуры XYIII века. Культуры, которая умалялась чванливыми европейцами. Но приниженная, оскорбленная, она стремилась к освобождению, к самоутверждению, к Буре и Натиску!
Свою непохожесть я вынужден был скрывать от окружающих, поэтому ходил в секцию дзюдо и как дзюдоист поступил в университет, но, к сожалению, не на германо-романскую филологию, потому что должен был скрываться и таить свою секретную любовь. В Высшей школе КГБ и в институте Андропова я выбрал немецкий язык, скрыв при этом, что уже довольно хорошо знал его, но мой немецкий был языком Гете и Новалиса, а они преподавали вульгарное гэдээровское наречие. Я по знакомству с одним важным чином в Первом управлении попросил направить меня в Германию, пусть и в ГДР, хотя была возможность попасть в резидентуру в Лондон или даже в Нью-Йорк, но я выбрал скромное место в дрезденской разведточке по связям со ШТАЗИ, чтобы быть ближе к культуре Германии, и именно поэтому работал там под прикрытием на посту директора Дома Культуры.
Но вскоре ГДР вышла из повиновения, мне пришлось покинуть любимую страну, и к тому же случилась величайшая геополитическая катастрофа ХХ века – распад СССР, а после распада Россия, естественно, была унижена Западом, потеряла все свое могущество, и ее, бедную, начали поносить все кому не лень. В связи с этим мне часто вспоминалась Германия, которая в прошлом также была унижена, и я, в слезах повторяю слова любимого Генриха Гейне:
«Певец Германии! Народу
Воспой германскую свободу,
Душою нашей овладей!
Как звуком марша боевого,
Сзывай для подвига благого —
Могучей песнею своей» …
Как близок мне стал, особенно в последнее время, этот призыв великого германского поэта, когда на нашу страну готовились напасть злобные враги в лице обидевшего меня НАТО, а также науськанная и проплаченная врагами пятая колонна внутренних предателей. Я спланировал элегантный план молниеносной и бескровной военной спецоперации по защите нашей Родины и возращению Киева в родную гавань, как это уже удалось с Крымом. Я не хотел объявлять о ее начале народу страны, хотел все провести тихо и незаметно, в четыре дня (я все просчитал) мы освободили бы Киев, очистили бы его от русофобов-нацистов и присоединили к нашей братской свободной семье российских народов. Но они сорвали мой план, а меня заставили объявить по телевизору всей стране и всему миру о начале военных действий, тем самым грязно подставив меня, так как теперь за все их грехи и провалы должен буду отвечать я один…
Именно так и случилось. Вместо успешного молниеносного завершения моей операции, мы втянулись в нудную и кровопролитную компанию и увязли там, как Наполеон в России, потому что все материальные средства, которые я направлял на вооружение, были ими полностью разворованы.
Теперь я это знаю. Знаю, что предателями оказались самые близкие мне раньше по духу люди, друзья по дзюдо и соучастники хоккейных сражений, успешные бизнес-партнеры. Все они повели себя как зловредные бандерлоги. Среди них даже мой верный, как казалось раньше, метрдотель и дегустатор ядов Женя Пригожин...
Война, как я и предполагал, идет отвратительно, вполне возможен полный разгром (скоро нечем будет воевать, всё разворовали!), но при этом, я уверен, всю вину за поражение свалят на меня!
А ведь я так любил музыку Рихарда Вагнера…
Моя жизнь катится в пропасть…
Проклятый коварный Запад…
Восток, ты слишком… хитер…
Меркель, Шредер, Трамп, где вы?..
Один у меня настоящий друг, дорогой Сильвио, но и он меня покинул, увы…
И ты, Брут!..
От публикатора: К нам попали листки с набросанными в спешке (это видно по нервному почерку) беспорядочными записками. Их автор, несомненно – один из кремлевских деятелей, мы не думаем, что это сам президент Владимир Путин, но, возможно, один из его заместителей-двойников из той самой среды кремлевских доппельгенгеров. Многие из них, как нам подтвердил один знаменитый психиатр, настолько вжились в роль «первого лица» (иногда при помощи изощренных психотропных препаратов), что действительно начинают считать себя тем, за кого продолжительное время должны были себя выдавать. В подлинности записок нет ни малейшего сомнения, так как их нам передал бывший сотрудник ФСО (Федеральная служба охраны), тот самый, о котором упоминается в записках. Ему удалось с невероятным трудом покинуть страну и в числе прочих крайне интересных и важных материалов вывезти также эти записки. Сам перебежчик уверен, что принимал участие в охране именно президента и с ним у него установились тайные дружеские отношения. В любом случае, нам представляется необходимым обнародовать этот документ, лишь исправив в тексте некоторые орфографические ошибки, но сохранив стиль повествования и его синтаксис.
Многочисленные многоточия, которыми разукрашен текст, целиком принадлежат автору записок. По этому поводу вспоминается остроумное замечание Умберто Эко о том, что писатель-любитель использует многоточия, потому что опасается, что читателю может не понравиться излишняя смелось, он может посчитать ее наглостью. То есть хочет совершить революцию, но с разрешения полиции.